Неправильное использование показаний сотрудников полиции в качестве доказательства - одно из самых частых оснований для изменения приговора, с одной стороны, и один из самых часто «отфутболиваемых» доводов защиты, с другой стороны.
Разберемся – как это работает.
Показания сотрудников – это нормально.
Допрашивать сотрудников полиции или иных правоохранительных органов в ходе расследования дела и в суде можно, никакого нарушение в одном только этом обстоятельстве нет.
Вопрос только в том, о чём именно допрашивать.
Нюансы раскрываются в Определении Конституционного суда от 6 февраля 2004 года № 44-О, не утратившем свою актуальность.
Когда можно.
Допрашивать в качестве свидетелей можно и оперов, и следователей, и сотрудников, проводивших задержание (например, «ппс-ников»). Соответственно, можно и использовать их свидетельские показания в качестве доказательств.
Как указано в Определении КС - вышеуказанных сотрудников можно допросить об обстоятельствах производства отдельных следственных и иных процессуальных действий.
Когда нельзя.
Допрашивать их нельзя о содержании показаний, данных в ходе задержания, оперативных/следственных действий, если у обвиняемого на тот момент не было адвоката и он (обвиняемый) в последствии свои показания поменял.
Пример: оперативники задержали обвиняемого с «весом» (т.е. с каким-то количеством наркотика). И пока «клиент тепленький» - получили с него показания о том, что этим «весом» он собрался торговать, а не просто употребить. Потом уже появляется адвокат, да и сам обвиняемый приходит в себя - и меняет показания (нет, я торговать не хотел, это всё для меня, я сам потребитель). Однако, слово не воробей, сотрудники всё помнят и в суде подтверждают - да, задержанный нам прямо так и говорил, «я хотел сбыть», признавал вину полностью, никто на него не давил...
Сотрудников нельзя допрашивать в части слов обвиняемого о том, что он что-то признавал или говорит что-то значимое, если обвиняемый потом это отрицает.
Понятно, что сотрудники могут лукавить – их слово против слова обвиняемого (сотрудникам всегда суд верит больше). Другой момент, что те «признательные» показания обвиняемый давал без адвоката – а это уже прямое указание закона о недопустимости доказательства (показания без адвоката, ст.75 УПК).
Как отличить допустимость от недопустимости в конкретном случае.
Довод защиты о недопустимости доказательства часто «отфутболивают», потому что в жалобах нечетко делается акцент на детали, путая вышеуказанные моменты «когда можно», а «когда нельзя».
Не нарушение – когда сотрудник говорит в своих показаниях «задержали, провели досмотр, изъяли с понятыми, упаковали и пр.» или «обвиняемый показал на место закладки, показал последовательность своих действий» и пр. То есть описывают объективную картину произошедших событий (задержанный делал то-то, мы делали то-то).
Нарушение – когда сотрудник прямо воспроизводит слова обвиняемого, которые тот в свою очередь отрицаете: «обвиняемый сообщил, что собирался заниматься распространением наркотиков».
Кстати – такая логика работает и с понятыми, когда их показаниями пытаются аналогично подкрепить обвинение (мы присутствовали при досмотре и да, обвиняемый однозначно говорил, что он собирался сбывать).
Напомним определяющий момент – в момент дачи сомнительных «признательных» показаний не должно быть адвоката (присутствие адвоката «цементирует» признание, от которого потом уже не откажешься).
Когда ещё довод не работает: в том случае если исключение показаний сотрудников из приговора ни на что особо не влияет. Как мы помним из «Существенных нарушений в уголовном деле» - далеко не всегда нарушение имеет значимые последствия для приговора в целом.
Если по делу хватает и других доказательств, то факт признания показаний сотрудников недопустимыми доказательствами повлечет лишь исключение их из текста приговора (в апелляции, сплошной кассации), либо вообще ничего не повлечет (в выборочной кассации). При выборочной кассации судье проще не заметить этот довод, чем затевать из-за него судебное заседание, итогом которого будет лишь малозначимое изменение текста приговора.
АЛЕКСАНДР МЕЛЬЧАЕВ